Психодел - Страница 36

К оглавлению

36

Обошлось без детей, но тихо развестись не получилось, из города Кимры даже приехали тихие, но плечистые родственники мирить молодых, однако папа был непреклонен.


В тот год Мила ничем не могла помочь лучшей и единственной подруге, сама изнемогала в романе с нефтяником Жорой, без букета в двадцать три розы домой не приходила, думать разучилась, на работе гипнотизировала циферблат часов, ровно в шесть убегала, в туалете срывала с себя белый верх и черный низ, натягивала джинсы и топ, заряжала кожу духами от Донны Каран и спустя сорок минут уже падала в нефтяниковы объятия, а потом мчались куда-то, неважно куда, главное было – мчаться, в углеводородном бизнесе выживают только самые стремительные люди.

Легкий, циничный, на беспредельном драйве, коньяк – только из теплого бокала, водка – только со льдом, с шестнадцати лет на своих ногах, в семнадцать – понял жизнь, в восемнадцать задолжал сто тысяч долларов, в девятнадцать отдал с процентами, папы нет и не было, мама – уборщица, брюнет, Лев, self-mademan, член «Единой России», связи в кругах, близких к Яне Рудковской, до полудня не пил, после шести вечера не просыхал, под героином был тих, под кокаином счастлив, из вредных привычек – пристрастие к ежедневному массажу и костюмам “Berlutti”, знал слово «скрымтымным», по психотипу классический bad boy, официантов называл «Вася», а гаишников – «господин офицер», возбуждался от женской груди первого размера, в сексе был раскован, но только под кайфом, без кайфа секса не хотел и вообще ничего не хотел, но Милу хотел и под кайфом, и без кайфа, и она ему верила, а зря.

Полтора года в красном тумане, в бескрайней луже денег. То романтика, то ебля. А потом оказалось, что у него в спальне четыре скрытых видеокамеры, и архив есть, почти пятьдесят часов, в героинях – восемьдесят четыре женщины от тринадцати до пятидесяти пяти лет, включая благонравную супругу члена правления ОАО «Сбербанк России». Сам признался. Для себя храню, сказал, но если хочешь поссориться – выложу в Интернет.

Мила так и не знает до сих пор, выложил или не выложил. Она в тот вечер вспомнила лучшую подругу Машу, взяла с полки статуэтку пузатого бога удачи Хотэя – дизайнерская работа, серебро, почти полтора килограмма – и не менее трех раз хорошо попала нефтянику Жоре по лицу и плечам, а он был под героином и почти не сопротивлялся.

Может, и выложил, это неважно, ей стыдиться нечего.

Годом позже, в 2007-м, в июне, что ли (очень хороший был год), Монахова позвонила, позвала ужинать, долго объясняла адрес, Мила довела таксиста до полного уныния, пока не нашла дико фешенебельный клуб, замаскированный в индустриальных катакомбах, в здании старой мертвой фабрики. Дорогостоящий полумрак, играет нечто ультрамодное, публика без мозолей, красивая пьяная Маша хохочет и виснет на плече бесформенного сорокалетнего существа: небритое, лохматое, пузатое, явно под балдой, багровая физиономия, богемный сюртук, кеды; представился Димой.

Багровое бесформенное усадило их за стол и удалилось в туалет.

– Некрасивый, – сказала Мила.

– Зато очень умный, – ответила Монахова.

Глава 3
Сделка-стрелка

Договорились на полночь. Сладкий мальчик Боря сам выбрал место, какой-то особенный перекресток на задах популярного вещевого рынка «Москва»; сказал, там широкие дороги с новым асфальтом и машин совсем мало – есть, где проверить, на что способен «ягуар» и его двести пятьдесят лошадиных сил.

Кириллу пришлось потратиться на эвакуатор. Машина старая, дорогая, редкая, нельзя рисковать и гнать ее к месту рандеву своим ходом. Кроме того, психологически важно показать клиенту, что ему продают не «тачку», а предмет роскоши, с которого положено сдувать пылинки. Мало ли какой лорд, член палаты пэров или конфидент принца Чарльза ездил на этом «ягуаре», прежде чем решился продать престижный родстер перекупщику из далекой России?

Сладкий мальчик опоздал на четверть часа, выглядел подавленным, особенно по контрасту с водителем эвакуатора, бодрым молдаванином в камуфлированном свитере из «Военторга»; пахнущий соляркой, лохматый шоферюга заметно страдал от холода, но держался королем и балагурил, марка «ягуар» у него ни с чем не ассоциировалась, даже с фильмами про Джеймса Бонда – при этом он был веселый и добродушный, и новенькое обручальное кольцо победно сверкало на его коричневом пальце. А сладкий мальчик Боря хоть и вылез из серебристого джипа, облаченный в блестящую куртку с волчьим воротником – вздыхал, непрерывно курил и был отягощен раздумьями о чем-то неприятном.

Кирилл решил обойтись без театральных эффектов, молча протянул ключи. Сладкий мальчик сам сдернул с машины покрывало, обошел кругом, присел, провел рукой.

– Прокатись, – сказал Кирилл. – Я тебя тут подожду.

– Может, вместе?

– Нет, дружище. Ты, я слышал, серьезный пилот – а я не люблю быстрой езды. Садись и зажги, как надо. А я постою, покурю. Я к этим железным гробам равнодушен.

Мальчик сел, взревел мотором и осторожно тронул. Пущай насладится, подумал Кирилл. Сунул руки в карманы дубленки, поднял воротник. С пустыря задувал злой ветер, зима в этом году получилась знатная, первая за много лет настоящая зима с морозами и темно-желтым солнцем, такая зима освежала Кирилла и настраивала его на большие, настоящие дела – сейчас ему было хорошо, всё шло как надо, всё получалось, мясо само шло в руки.

Молдаванин вылез из кабины, попросил сигарету. Вежливо спросил:

– Долго еще?

– Нет, – сказал Кирилл. – Сейчас человек прокатится, посмотрит машину – потом загрузишь ее обратно к себе и поедешь с покупателем, куда он скажет. Денег с него не бери, с меня возьмешь, прямо сейчас.

36